mahmud esanbaev

> Вторым браком мой отец женился
> на еврейке Софье Михайловне. Она
> меня воспитала. Ее и только ее я
> считаю своей настоящей матерью.
> Она звала меня Мойша. И когда в 1944
> году чеченцев выселяли с
> Кавказа, она могла остаться, но
> она сказала:
>  'Мойша, я еду с тобой, без меня
> ты там пропадешь'..
>  У нее я выучил идиш и говорил на
> нем лучше многих евреев. Мы жили
> во Фрунзе, теперь - Бишкек. Очень
> голодали. Я уже танцевал и пел
> еврейскую песню 'Варнечкес',
> любимую песню мамы. Она меня и
> научила. И когда у местных
> богатых евреев был какой-либо
> праздник, маму и меня приглашали.
> Мама говорила:
>  'Завтра мы идем на свадьбу к
> Меламедам. Там ты покушаешь
> гефилте фиш, гусиные шкварки. У
> нас дома этого нет. Только не
> стесняйся, кушай побольше'.
>  На свадьбе я, конечно, танцевал.
> А потом мама просила: 'Мойша, а
> теперь пой'. Я становился
> против нее и пел 'Варнечкес'.
>  Маме говорили: 'Спасибо Вам,
> Софья Михайловна, что вы
> правильно воспитали одного
> еврейского мальчика, другие же,
> как русские, ничего не знают
> по-еврейски'. Они и не
> подозревали, что я чеченец.
>  Когда меня приняли в труппу
> Киргизского театра оперы и
> балета, мама не пропускала ни
> одного спектакля с моим
> участием. Я танцевал во многих
> балетах. Однажды она сказала: -
> 'Мойша, ты танцуешь лучше всех.
> Почему же другим дарят цветы, а
> тебе нет?
> - Потому что у нас здесь нет
> родственников.
> - А разве цветы приносят
> родственники? -
> -Родственники или близкие
> знакомые.
> Вечером я танцую в
> 'Раймонде' Абдурахмана. Я
> появляюсь под занавес в первом
> акте, делаю прыжок и замираю.
> Идет занавес. И тут
> администратор приносит мне
> большой букет цветов. Тогда
> зрители передавали цветы через
> администраторов. В конце второго
> акта -
>  еще один букет, в конце третьего
> - еще цветы, и большой букет после
> окончания спектакля. Я сразу
> понял - от кого цветы.
>  Однажды она заболела и лежала.
> А мне принесли цветы. Я прихожу
> домой, она лежит. Я говорю:
> - Мама, зачем ты приходила в
> театр? Ты же больна!
> Она отвечает: - Сыночек, я никуда
> не ходила, я не могу встать. -
> -Откуда же цветы?
>  - Люди поняли,что ты
> заслуживаешь цветов и принесли
> их тебе.
>  Как-то она спросила: - Мойша,
> скажи: евреи - это народ? -
> - Конечно, народ, мама.
> - А почему ты танцуешь танцы
> разных народов, а еврейского у
> тебя нет?
> - Мама, а кто мне покажет, как его
> танцуют?
> - Я.
> - Как?
> -Руками.
> Она показала мне движения в
> еврейском танце. Я прочитал
> Шолом Алейхема и сделал танец
> 'А юнгер шнайдер'. Этот танец
> стал
>  у меня бисовкой. Мне
> приходилось его повторять
> три-четыре раза. А в те годывсе
> еврейское на сцене запрещалось.
>  Приезжаю в Белоруссию, танцую
> своего 'Портняжку'.
> Оглушительный успех.
>  После концерта какой-то
> начальник спрашивает: - А кто вам
> разрешил танцевать еврейский
> танец?
> - Я сам себе разрешил, - ответил
> я.( Из книги Е. Захарова и Э.
> Менашевского 'Еврейские
> штучки' - А.З. )
>
>  Комментарий: В 1995-м году Махмуд
> в присутствии 'сильных мира
> сего' проклял разжигателей
> чеченской войны. Такую историю
> рассказал чеченский литератор и
> журналист Руслан Наршхоев.
> 'После спектакля в Большом
> театре в Москве фуршет был.
> Махмуд в шапке, галстуке, как
> всегда, подтянутый, грустный был,
> в очень депрессивном состоянии.
>  'Скажи?'
> Махмуд не решался. В конце
> концов, когда его доняли, а там
> был Лужков, там были министры, он
> сказал: 'Я скажу', и он сказал
>  очень грубые, но точные слова:
> 'Пусть сдохнут все, кто начал
> войну'.
>  Передохнул и сказал: 'И все,
> кто за это не выпьет'. И все
> выпили'.
>
>
>